Сама улица Екатерининская появилась в числе первых на плане города. Улица названа, по одним данным, в честь императрицы Екатерины ІІ, повелевшей быть городу и порту, по другим, - получила название от церкви Святой Екатерины, заложенной, но никогда не построенной на Екатерининской площади.
В 1920 году улица была переименована в улицу Карла Маркса, а в годы оккупации носила имя Адольфа Гитлера, с 1944 года вновь Карла Маркса. Сохранилось фото, на котором табличка с названием улицы «Адольфа Гитлера» после освобождения города в апреле 1944 года срывается со стены дома.
С 1991 года улица вновь носит название Екатерининская.
Улицу Екатерининскую условно можно разделить на фешенебельную часть, прилегающую к Екатерининской площади, застроенную лучшими доходными домами, с привлекательными архитектурными украшениями, где проживали банкиры, крупные чиновники, купцы, присяжные поверенные, врачи, законодательницы мод; магазинами и ресторанами для этих лиц. И другая часть улицы, где проживали люди с небольшим доходом: мелкие чиновники, торговцы, служащие, где доходные дома строились без изысков, были просты и предназначались для непритязательной публики, как и заведения в них располагавшиеся.
Большинство домов на улице Екатерининской построены известными одесскими архитекторами и отнесены к памятникам архитектуры и градостроительства местного значения. В проектировании домов принимали участие архитекторы В.М. Кабиольский, Х.Г. Бейтельсбахер, М.Г. Рейнгерц, Ф.О. Моранди, Г.К. Шеврембрандт и другие из известной плеяды одесских архитекторов, оставивших после себя замечательные творения.
В свое время улица была засажена катальпами или макаронным деревом, получившем это название из-за плодов в виде стручков с семенами, имеющих длину до 40 см. Эти деревья на улице кое-где сохранились.
 Тротуары улицы были частично вымощены лавовыми плитами, которые в настоящее время практически исчезли. На этом снимке начала прошлого века запечатлен перекресток улиц Дерибасовской и Екатерининской. Дерибасовская идет прямо, а Екатерининская улица выходит справа. На снимке, если присмотреться, видны лавовые плиты на тротуаре, а сама Екатерининская улица, как и Дерибасовская, вымощена булыжником.
Улица Екатерининская играла важную роль в жизни города. Прежде всего, это была транспортная артерия по доставке грузов в порт. Из записок Эраста Степановича Андреевского 1867 года: «Движение на одесских улицах громадное. По исчислению, произведенному года два тому назад из окон магазина г. Вагнера в старом лицее, в один день прошло по Екатерининской улице до 7800 повозок и экипажей. Этот факт сам собою указывает на необходимость употреблять на замощение города, по возможности, самую твердую из каменных пород. Гранит для одесских улиц не есть роскошь, но экономия». Но до гранита дело дошло не так быстро. Можно представить, что творилось на улице в летнее время при отсутствии мощения. Огромные тучи пыли поднимались от проезжавших повозок, заволакивая небо. Толстый слой пыли покрывал улицу, дома и то, что внутри них.
По воспоминаниям О.О. Чижевича, опубликованных в сборнике статей «Из прошлого Одессы»: «Нельзя было отворить окна на улицу, и несмотря на это вся мебель и другие вещи в комнате беспрестанно покрывались толстым слоем пыли. Для перехода через улицу требовались, как и в грязь, высокие галоши, без каковой предосторожности невозможно было войти в порядочную гостиную. От пыли все более или менее страдали глазами. Только после выпавшего дождика можно было отворить окно и подышать чистым воздухом».
А в ненастную погоду вся эта пыль превращалась в грязь. Эту грязь замечательно описал А.С. Пушкин, находившийся в ссылке в Одессе в 1823-1824 году.
А где, бишь, мой рассказ несвязный?
В Одессе пыльной, я сказал.
Я б мог сказать: в Одессе грязной -
И тут бы, право, не солгал.
В году недель пять-шесть Одесса,
По воле бурного Зевеса,
Потоплена, запружена,
В густой грязи погружена.
Все домы на аршин загрязнут,
Лишь на ходулях пешеход
По улице дерзает вброд;
Кареты, люди тонут, вязнут,
И в дрожках вол, рога склоняя,
Сменяет хилого коня.
По воспоминаниям того же О.О. Чижевича: «Бывали случаи, что пьяный, упавший на улице, захлебывался и тонул в грязи… Глубоко завязшие в грязи телеги и экипажи, захваченные морозом, иногда оставались на улице в продолжение всей зимы, и только весною, при совершенной оттепели, могли быть извлечены». И в слякотные дни пешеходы были вынуждены носить высокие сапоги.
Пробовали покрывать улицы ракушечником. Но за осень и зиму, как писал О.О. Чижевич, он превращался в глинистую грязь, которую счищала с улиц арестантская рабочая рота, и вывозила на Чумную гору.
Пробовали сделать торцевую деревянную мостовую. Но можно представить, какой «аромат» стоял на улице, когда по ней могли проследовать за день около 7 тысяч лошадей и волов, исправлявших свои естественные потребности прямо на покрытие улицы. Кроме того, это мощение сильными дождями, которые случаются в Одессе, смывались с улицы и оказывались на берегу моря.
В 70-е годы позапрошлого века улицы стали мостить гранитом. Булыжником была замощена и Екатерининская улица.
В советское время, как и сейчас, улица имела важное транспортное значение, хотя грузы в порт по ней не доставляются. Еще в довоенное время прошлого века улица Екатерининская была покрыта асфальтом, одной из первых в городе.
В дореволюционное время на улице в той части, что ближе к Привозу, большей частью размещались второразрядные гостиницы, меблированные комнаты. Гостиницы носили довольно экзотические для города названия с претензией на «европейскость». Это такие, как «Америка», «Венеция», «Брюссель», «Бель Вю», «Англия», «Страсбург» и другие с подобными названиями.
Но экзотичность и «европейскость» названий не избавляла эти гостиницы и меблированные комнаты от убожества. В 1880 году газета «Новороссийский телеграф» под заголовком «Одесские прелести» писала: «Район Екатерининской улицы, между Троицкой и Еврейской улицами, имеет невероятное количество «меблированных комнат» самого подозрительного свойства; только в одном квартале таких комнат четыре. Есть даже комнаты в подвальном этаже. Жильцы в этих комнатах самого неблаговидного свойства: большею частью - женщины безобразного вида. Особенно же неприглядно высматриваются какие-то «американские меблированные комнаты». Неужели же все это существует для украшения центральной части города и притом вблизи храма Божия?»
Но не будем о печальном вести рассказ. Надеюсь, что статья в газете способствовала устранению вскрытых недостатков.
Отметим, что улицу облюбовали разного рода издательства. Например, «Одесские новости», «Спорт и наука», «Немецкое обозрение» и другие. Работали книжные магазины, где можно было приобрести книги не только на русском языке, но и на других языках, например, еврейском, немецком, польском, греческом и других.
Следует заметить, что на Екатерининской улице размещался широко известный Ришельевский лицей, располагавшийся на улице в первой половине позапрошлого века в доме Вагнера, в котором бывали А.С. Пушкин, А. Мицкевич, работал Д.И. Менделеев. Позже на улице располагались разного рода училища, гимназии, школы танцев и другие учебные заведения.
Работали первоклассные рестораны и кафе Робина, Фанкони, пивная Брунса… Множество пекарен и кондитерских производили замечательную продукцию. Кормили домашними обедами разного рода «предприятия общественного питания». Для менее изысканной публики имелись трактиры, паштетные, пивные и разного рода забегаловки.
Шла оживленная торговля фруктами и овощами. Продавались как экзотические, так и местные фрукты и овощи.
Магазины предлагали полный гардероб, как для женщин, так и для мужчин. Например, предлагалось приданое для невест в наборах, начиная от 109 предметов в наборе и заканчивая 837 предметами. Возникает неразрешимый в наше время вопрос – что же входило в этот набор с 837 предметами?
Все, начиная от автомобиля и заканчивая нижним бельем, можно было приобрести в этих магазинах.
Работало множество модельных ателье, парикмахерских, фотоателье и других заведений по обслуживанию посетителей. Предлагали свои услуги швеи и портные, дантисты, массажисты, водопроводчики, ювелиры и граверы, и даже … погребальные бюро.
Известность у одесситов имел целый ряд магазинов. Для их перечисления потребуется много места. Назову некоторые из них. Это магазин птиц, раковин и рыболовных принадлежностей Родиди, табачные магазины Асвадурова и Френкеля, магазин мраморных и гранитных изделий Тузини, бакалейный магазин Крапивина, магазин и конфетная фабрика сыновей Абрикосова. Кратко остановлюсь на конфетной фабрике и магазине Товарищества сыновей Абрикосова. Само Товарищество находилось в Москве. Для рекламы своей продукции и привлечения покупателей Товарищество использовало множество приемов, в том числе выпускали почтовые открытки с разными видами, где размещался логотип Товарищества. Эти почтовые открытки закладывались в коробки со сладостями. После того, как содержимое коробок съедалось, почтовые открытки использовались по прямому назначению. Вот несколько почтовых открыток, предназначенных для детей, с видами отдельных мест старой Москвы, а на обороте почтовой открытки показан современный вид с указанием истории появления названий этих мест. Одна из этих почтовых открыток была адресована на улицу Коблевскую, дом №42, квартиру №5.
 
 
А это образцы упаковки изделий Товарищества.
 
 
 
Упаковка весьма оригинальна, так и просилась покупателям в руки. Смотришь и удивляешься изяществу упаковки и выдумке производителей.
Нынешнее изобилие сладостей ничего не имеет общего с тем, что было в те далекие годы. Это не только из-за наличия всякого рода добавок, не всегда безопасных для потребителя, но и из-за безликости сладостей, бесцветности и убогости упаковки, не имеющей ничего общего со страной, ее культурой и ценностями.
Остановимся еще на одном интересном магазине игрушек Калпакчи (Колпакчи), о котором оставил свои воспоминания Юрий Карлович Олеша в автобиографической повести «Ни дня без строчки»: «В магазине Колпакчи на Екатерининской улице продавались детские игрушки. Привлекали к себе внимание – да просто вы окаменевали, глядя на них! – волшебные фонари. В них была всегда вложена пластинка с изображением – с торговой, так сказать, целью: посмотрите, мол, как это делается. Бледная туманная пластинка из матового стекла, которая… Нет, это очень неясное описание! Он был заряжен, этот волшебный фонарь, вот как надо сказать – заряжен, и если бы можно было зажечь лампу, стоящую в нем, и если бы в помещении было темно, то можно было бы тут же и пустить его в действие – пластинка появилась бы на стене в виде румяного, карминового светящегося изображения какой-нибудь известной всем детям сказки.
Волшебный фонарь был игрушкой, о которой даже не следовало мечтать. Вероятно, это стоило очень дорого. Он стоял, блестя своей черной камерой, как некий петух, глядящий поверх всех. Мы не мечтали о нем. Мы покупали пистоны. Пистолеты у нас уже имелись. Они были куплены на именины – кому осенью, кому весной, кому летом. Это были черные, по всей вероятности латунные, пахнущие горелым от частой стрельбы, изделия, приятно и больно отяжелявшие детскую руку. Пистоны продавались в крошечных кругленьких коробочках из желтого, как бы мокрого, во всяком случае, сморщенного картона. Они лежали в коробочке розовой горкой, требующей кропотливого описания.
Продавались большие листы, на которых было напечатано изображение миноносца в разных, так сказать, видах, причем именно так, чтобы, вырезав эти изображения и склеив по отмеченным линиям те или иные части изображений, можно было в конце концов получить объемный миноносец, своего рода модель. Мне никогда не удавалось добиться этого окончательного результата – даже приблизиться к нему. А между тем казалось, что это не так уж трудно. Изображения эти выглядели чрезвычайно аппетитно. Казалось, только возьмись за ножницы, и через какой-нибудь час на столе будет полулежать перед тобой, как в доке, серое тело миноносца… Но куда там! Умения и терпения хватало, может быть, только на то, чтобы вырезать какой-нибудь кубик боевой башни. Все сминалось затем, расшвыривалось по столу в виде комков бумаги, приклеивавшейся к рукам, повисавшей на кистях рук… И вы плакали, и хотелось, чтобы вас пожалели!
Очевидно, во мне всегда было желание творить самому, все изобрести самому, ни с каким не примириться чертежом!»
Одну из таких игрушек того времени также описал Валентин Петрович Катаев в своей повести «Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона»: «Маленькая паровая машина тоже считалась у нас дорогой игрушкой, но, по сути дела, она была не игрушка, а настоящая паровая машина - только миниатюрная, сделанная на настоящем машиностроительном заводе. Она состояла из стального вертикального котла со свистком и поршневым устройством, вращавшим тяжелое, хотя и небольшое маховое колесо. В отличие от большой паровой машины, локомобиля, она нагревалась при помощи спиртовой лампочки под котлом…
Котел нагревается, но еще не слышно внутри него никаких звуков. Вода молчит. Вот уже котел ощутимо жжет ладонь. Вот уже, прикоснувшись пальцами к котлу, инстинктивно отдергиваешь руку. Вот уже котел источает жар, как хорошо нагретый утюг… Потом ухо улавливает сварливую музыку закипающей воды; музыка эта переходит в клокотанье, кипяток просачивается сквозь механизм предохранительного клапана и брызжет во все стороны мельчайшими пузырьками. И вдруг маховое колесо неожиданно сдвигается с мертвой точки, повинуясь слабому прикосновению моего пальца. Сдвинувшись с места, оно как бы само собой медленно совершает полный оборот, на миг останавливается, затем снова как бы теряет равновесие и начинает крутиться все шибче, шибче, шибче, повинуясь пришедшему в движение поршню…
Сила, сжатая в накаленном паровом котле, могла превратиться по нашему желанию также и в звук - стоило только повернуть деревянную крашеную ручку совсем маленького - игрушечного - медного свисточка; раздавался как бы свисток локомотива, такой же чистый, звонкий, зовущий куда-то в дорогу, в горные перевалы, в туннели, на мосты, перекинутые над бурными потоками тающего снега, но только уменьшенных в сотни, в тысячи раз до комнатных размеров.
Маховое колесо можно было присоединить трансмиссией к жестяному бассейну, из середины которого начинал бить игрушечный фонтан.
У одного знакомого гимназиста паровая машина крутила крошечное динамо, от тока которого зажигался электрический фонарик в молочно-белом колпачке, на высоком столбике - точная копия вокзального фонаря».
Это фотография подобной паровой машины, найденная в Интернете.
 На этом закончим с игрушками.
Говоря об улице можно сказать, что верующие разных конфесий могли найти на улице храм по душе и вере. Имелись римско-католический собор Успения Пресвятой Богородицы, греческая церковь Св. Троицы, Армяно-Григорианская церковь, синагога, молельные дома.
Развлечения народу предоставляли рестораны, кафе, пивные. Для «культурного» отдыха на улице располагались синематограф «Художественный театр» с панорамой «Голгофа», «Тамара» и «Урания», который был первым в России научным и литературно-художественным кинематографом.
На перекрестках улицы размещались различные киоски, в том числе и газетно-книжные. Вот вид одного из таких киосков в начале прошлого века на углу улиц Екатерининской и Ланжероновской, стоящий напротив дома Скаржинской около дома Вагнера.
 Мы видим капитальное сооружение для торговли, сделанное с архитектурными элементами, и сделано, на мой взгляд, из ракушечника. Но были киоски и другого вида. Вот, например, такой киоск, стоявший на перекрестке улиц Екатерининской и Дерибасовской, опять-таки около дома Вагнера.
Этот киоск был сделан из дерева и, вероятно, также был первоначально красив. Но со временем потерял свой блеск и выглядит запущенно.
О перекрестке Екатерининской и Дерибасовской улиц хотелось бы еще немного рассказать. Его упоминает в повести «Зимний ветер» Валентин Петрович Катаев: «Возле большого углового дома Вагнера испокон веков шла уличная торговля цветами. Это был один из красивейших уголков города, где прямо на тротуаре под платанами стояли зеленые рундуки и табуретки, заваленные цветами. В синих эмалированных мисках плавали розы. Из ведер торчали снопы гладиолусов, белых и красных лилий, флоксов, желтофиолей, тубероз. В плоских тростниковых корзинах густо синели тесно наставленные букетики пармских фиалок, нежно и влажно пахнувших на всю улицу. Пахло сыростью резеды, левкоями, гелиотропом. Но сейчас уже был октябрь. Время цветов миновало. Зеленые столы и табуретки цветочниц наполовину опустели. Но зато был в полном разгаре сезон хризантем. Зеленовато-белые, желто-коричневые, лиловые, кремовые, лимонные, канареечные, с туго закрученными к центру цветка узкими, как лапша, жирными лепестками, они лежали прямо на тротуарах целыми грудами, распространяя в холодном октябрьском воздухе свой особый, ни на что не похожий, не цветочный, а какой-то другой, острый, раздражающий аромат японских духов.
Покупателей совсем не было, и толстая старуха в теплых перчатках с отрезанными пальцами не без удивления посмотрела на щеголеватого не по времени офицерика, который быстро выбрал десятка два самых крупных хризантем и прижал их к груди так, что они заскрипели, как свежие кочаны капусты.
Затем Петя увидел в ведре целый сноп последних осенних махровых гвоздик, громадных, карминно-красных, покрытых холодным, серебряным туманом. Их продавала, по-видимому, солдатка в стеганом армейском ватнике, со злым, измученным лицом».
Вторит ему Владимир Александрович Галицкий, описывая этот перекресток в своем автобиографическом произведении «Театр моей юности»: «В летнее время угол скрещения этих улиц (Екатерининской и Дерибасовской) становился царством цветов. Пышнотелые мещанки с Бугаевки, в туго накрахмаленных белых платках и передниках поверх ярких ситцевых кофт, сидели на скамеечках прямо у обочины тротуара. Перед ними – в ведрах, тазах – бастионы цветов всех сортов и оттенков. Покупать у них цветы считалось особым шиком. Вокруг всегда толпилась зажиточная публика».
Еще раз В.П. Катаев останавливается на описании этого перекрестка времен оккупации в повести «Катакомбы»: «Петр Васильевич дошел до угла Екатерининской. Это был тот самый угол, где испокон веку торговали цветами. Здесь также некогда меняли деньги.
Менялы сидели перед своими зелеными рундуками в старых, ободранных креслах, к спинкам которых были привязаны громадные парусиновые зонтики. Это были зловещие старики с крючковатыми носами. Их глаза пронзительно светились из-под ржавых бровей. Независимо от времени года - зимой и летом - они были закутаны в старые шотландские пледы и облысевшие башлыки. Из тряпья высовывались наружу костлявые руки. Орлиные пальцы судорожно бегали по крышке рундука, сортируя и раскладывая на кучки и столбики серебряные и медные деньги.
Но нет, угол оказался пуст, гол, лишен своей главной и единственной прелести - цветов. Он был так же ободран, запущен, как и все другие углы оскверненного и ограбленного города. На старой, ободранной стене висела новенькая эмалированная табличка, где на двух языках - русском и румынском - было написано: «Улица Адольфа Гитлера». Это был нищий угол. Его нищету особенно подчеркивала стоящая на тротуаре консервная банка с двумя ветками садовой мальвы, которыми торговала простоволосая старушка в австрийском мундире, устроившаяся рядом со своим товаром на маленькой традиционной скамеечке. Кроме жестянки с мальвами, у ее ног лежал кусочек фанеры, на которой было разложено несколько желтых груш, так называемых лимонок. Было что-то ужасно грустное, безнадежное в этих маленьких грушах, пронизанных золотистыми лучами одинокого солнца, такого яркого и вместе с тем такого бессильного».
В послереволюционное время блеск фешенебельной части улицы Екатерининской постепенно тает. Исчезла серебряная посуда из ресторана Робина, и сам ресторан, как писала Вера Николаевна Муромцева (Бунина): «…с первых же дней новых завоевателей был превращен в красноармейскую казарму, и на балконах которой постоянно сушатся подштанники, рубахи, висит огромный плакат: рабочий, солдат и матрос выдавливают прессом из огромного живота буржуя деньги, которые сыпятся у него изо рта. Народ останавливается, молча посмотрит и двигается дальше».
В кафе Фанкони уже не заключают сделки торговцы, крытая веранда перед кафе ушла в небытие, да и само кафе Фанкони исчезает, превращаясь в совучреждение; пропадает волнительная таинственность магазинов Калпакчи и Крапивина. Не продаются больше в красивой упаковке конфеты, да вообще конфеты Товарищества сыновей Абрикосова.
Исчезает табак Асвадурова и бумажные гильзы Френкеля. Исчезли модистки и модные ателье, перестали носить шляпки и шляпы женщины и мужчины, на смену пришли новые головные уборы. Католический собор превращен в спортивный зал, осквернена могила Ланжерона.
В послевоенные годы Одесса становится крупным промышленным и морским центром СССР. Одесса стала портом приписки китобойной флотилии «Слава», а впоследствии, пришедшей ей на замену, китобойной флотилии «Советская Украина». На углу улиц Екатерининской и Дерибасовской для работников китобойной флотилии «Слава» был выстроен этот дом.
На улице появляются рестораны, кафе и столовые; разного рода магазины; кинотеатр; располагаются предприятия бытового обслуживания: парикмахерские, ателье по ремонту и пошиву одежды, обуви. Появляются выставочные салоны.
Об улице Екатерининской можно говорить еще много и долго. Но пока остановимся. Так как каждую часть улицы в будущем мы рассмотрим более подробно. Чтобы в каждом разделе не повторять литературу, я приведу основной список использованной литературы.
- Адрес-календарь одесского градоначальства на 1889 г.
- Южнорусский альманах. Издание Ю. Сандомирского на 1896, 1898, 1900, 1902 гг.
- Список абонентов АТС. 1885 г.
- В.С. Коханский. Одесса и ее окрестности. Путеводитель и справочная книга. 1892 г.
- В.С. Коханский. Одесса за 100 лет. Одесса и ее окрестности. 1894 г.
- Вся Одесса. Издание В.К. Фельдберга на 1899, 1900, 1901, 1902-1903 гг.
- Вся Одесса. Издание и редакция Л.А. Лисянского на 1904-1905, 1906, 1908-1911 гг.
- Путеводитель по Одессе и ее окрестностям. Издание книжного магазина Е.П. Распопова. 1906 г.
- Путеводитель по Одессе. Издание Ю. Сандомирского. 1901 г.
- Женский альманах. Иллюстрированный сборник по вопросам женской жизни. 1901 г.
- Справочник «Одессит». Издание О.Г. Герзона и М.Я. Келлера. 1900 г.
- Иллюстрированный путеводитель. Одесса. Издание Д.И. Вайнера 1900, 1901 гг.
- Одесса, ее окрестности и курорты. Путеводитель Г. Каранта. 1901 г.
- Г. Москвич. Иллюстрированный практический путеводитель по Одессе. 1909 г.
- Одесса. Адресная и справочная книга всей Одессы с отделом Одесский уезд на 1911, 1912, 1914 гг. Издательство «Одесские новости»
- Газета «Одесские Новости» за 1904, 1905 гг.
- Вся торгово-промышленная Одесса. Адресно-справочная книга на 1914 г.
- Адрес-календарь Одесского градоначальства на 1916 г. Издание «Ведомостей Одесского градоначальства»
- Юбилейное историческое и художественное издание в память 300-летия царствования Державного Дома Романовых. 1913 г.
- Медицинский указатель г. Одессы. Справочное издание. 1914 г.
- Одесса-курорт. Справочное издание К. Островской. 1915 г.
- Справочная книга о купцах первой и второй гильдий и вообще о лицах и учреждениях торгово-промышленного класса на 1912-1916 гг. Издано Одесской Купеческой управой
- Памятная книжка Херсонской губернии на 1911 – 1914 гг.
- Список фабрик и заводов Российской империи. Под редакцией В.Е. Варзара. 1912 г.
- Из прошлого Одессы. Сборник статей, Составлен Л.М. де-Рибасом. 1894 г.
- А. де-Рибас. Старая Одесса. Исторические очерки и воспоминания. 1913 г.
- В.В. Фон-Ланге. Преступный мир. Мои воспоминания об Одессе и Харькове. 1906 г.
- Вся Одесса. Издание Известий Одесского Губкома КП(б)У, Губисполкома и Губпрофсовета на 1924-1926 гг.
- Вся Украина и АМ ССР. Издание Украинского Красного Креста на 1926, 1928 гг.
- Вся Одещина. 1930 г. Издание «Черноморской Коммуны», Одесского Окружкома КП(б)У, Окрисполкома и Окрпрофсовета
- Список абонентов Одесской АТС на 1 декабря 1948 г.
- Краткий телефонный справочник предприятий, организаций и учреждений г. Одессы 1983 г.
- А. Долженкова, П. Дяченко. Одесса. Путеводитель. 1975, 1976 гг.
- В. Тимофеенко. Одесса. Архитектурно-исторический очерк. 1984 г.
- Н. Андриевский, А. Гайворон, И. Коляда. Одесса. Путеводитель-справочник. 1984 г.
- И. Коляда. Одесса. Путеводитель. 1967 г.
- Б. Ефименко. Одесса. Краткий справочник-путеводитель. 1950 г.
- Ю. Усыченко. Одесса. Страницы героической защиты и освобождения города-героя. 1978 г.
- Я. Майстровой. Улицы Одессы. Справочник по топонимии старой части города. 1997 г.
- А. Дроздовский, Е. Краснова. Одесса на старых открытках. 2006 г.
- А. Дроздовский, Е. Краснова. Старая Одесса. Торговля и промышленность. 2009 г.
- Отдельные номера газеты «Одесские новости» за 1903, 1905 гг. Электронный ресурс
- Отдельные номера газет времен оккупции 1942-1943 гг. Электронный ресурс
- М. Бельский. Книжная торговля в дореволюционной Одессе. Справочник. 2007 г.
- А. Малиновский. Кино в Одессе. Путеводитель. 2000 г.
- Википедия
- 2ГИС
- Домофото
- Вікна Одеса
Более полную подборку фотографий и рекламы заведений улицы Екатерининской можно посмотреть по этой ссылке
Фотографии сделаны в апреле 2017 года.
Ю. Парамонов
|
